"Песенка шута" из спектакля "Двенадцатая ночь" (по пьесе Шекспира в постановке Петра Фоменко) даёт нам возможность обратиться к приёмам изобразительности в музыкально-поэтическом искусстве. Но возможность эта проистекает из изобразительности, заложенной в текст прекрасным поэтом и, как это становится понятно, прекрасным переводчиком Шекспира – Давидом Самойловым (1920-1998).
Апостроф перед словом "прогорят" мы будем понимать как пропущенную сильную долю, и тогда слово прозвучит не по слогам, а целиком – энергично, с раскатистым "р" и правильным ударением. Эффективность этого приема будет прочувствована тотчас же – возникнет ощущение, что и впрямь горящие дрова затрещали!
И вот наступает время рефрена: в разгорячённые застольем головы внезапно приходит мысль, поднимающая святочный текст до философского уровня канцоны. В каждом новом проведении рефрена это противоречие будет углубляться. И в правду, только ли на этом трогательном празднике всё выглядит не так, как должно быть на самом деле?
В среднем – контрастном – эпизоде песни интонация потребует прибегнуть к высокому резонансу и довольно высокому уровню громкости – forte:
Лихое forte сменяет смущённое subito piano (внезапное piano) и такие каверзные вопросы... |
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||