Концерты для фортепьяно с оркестром
Будапештский симфонический оркестр, дирижёр Дьёрдь Цифра,
солист Дьёрдь Цифра-мл. (фортепьяно)
Фортепьянный концерт Эдварда Грига (1868) – одно из самых популярных произведений во всей мировой фортепьянной литературе и совершеннейший образец лирического концерта.
Григ говорит "о себе", но говорит языком народного художника. Погружаясь в мир личных переживаний, он в то же время стремится запечатлеть всю полноту бытия и рассказать о своих чувствах как о чем-то глубоко родственном окружающему его миру. Смена состояний, ощущений происходит достаточно быстро, решительно, но удивительно то, что самые неожиданные изменения строя чувств воспринимаются нами как должное.
Концерт написан в традиционной, классической форме трехчастного цикла.
Разнообразие настроений и тематическое богатство концерта, особенно в первой части, поразительно: здесь и раздумье, и лирическое признание, и отражение мира природы, и восторг перед могучими силами жизни, и возвышенная радость человеческого бытия. Надолго врезается в память музыка вступления, где используется характерный оборот норвежской народной музыки.
Динамичному "развороту" событий первой части противостоят лирически восторженные образы второй части. Чистота и свежесть гармонии, поэтические звучания "лесного рога" (валторны) и пасторальные свирельные напевы – все здесь сливается в единый образ величественно прекрасного северного пейзажа.
Праздничный народно-танцевальный финал начинается ликующей темой народной пляски с энергичным ритмом старо-норвежского танца – халлинга.
Концерт для фортепьяно Грига служит редким образцом музыки, равно увлекающей слушателей яркой виртуозностью, красочным колоритом фортепьянного и оркестрового звучания и при этом искренностью, глубиной, человечностью.
О втором фортепьянном концерте Сергея Рахманинова (1901) говорят, что он принадлежит к ряду произведений, в которых композитор проявляет "полнокровный романтический стиль". Имея некоторые представления о Романтизме, можно оценить глубину контекста, заключённого в подобном высказывании. Как и осознать – она бесконечна! Случается, стилю Рахманинова приписывают нечто вроде апологетики Брамса, но истина лежит намного глубже. Всё, что связано с фортепьяно композитору удавалось блестяще. Иногда представляется, что Рахманинов мыслит, чувствует, а уж тем более выражает свои мысли именно посредством этого инструмента и фортепьянного звука, как бы одушевлённого или слитого с его существом. Брамс создаёт миры, но Рахманинов – нет. Он отыскивает их… в самом Звуке, погружаясь в него всё глубже и глубже, предлагая оркестру возможность параллельного прочтения Звука, его интерпретации, перевода, детальной расшифровки. Когда это, наконец, происходит, из самых сокровенных глубин Звука вздымаются и Тема, и Миры, и… Бесконечность.
Революция застала композитора в концертном турне. Ему объяснили, что его дворянское происхождение – достаточная причина, чтобы на Родине ему запретили не только писать и играть музыку, но даже жить и дышать. Когда стало известно, что Рахманинов не собирается возвращаться в СССР, его произведения были запрещены к официальному исполнению. Композитор и пианист, профессор Московской консерватории Марк Мильман рассказывал, что студенты знакомились с музыкой Рахманинова по пластинкам, тайком привезённым из США и Европы. Выбрать сочинение Рахманинова для исполнения в качестве дипломной работы – это был акт гражданского мужества, как со стороны студента, так и его педагога.
Когда началась Великая Отечественная война, Рахманинов объявил о своих концертах в фонд помощи Красной Армии. Американские конвои доставляли на фронт технику и медикаменты, приобретённые на средства артиста.
А музыка… Она сама нашла дорогу домой.